Слова "психологическая травма, психотравма" сейчас у всех на слуху. Существует чуть ли не общий консенсус, что во всех проблемах человека виновата оная психотравма, а психотравму нам всем нанесли наши родители. И чтоб свои проблемы решить - надо прийти к психологу... а дальше он разберется, но жить точно станет легче.
Но правда ли это так, что такое эта самая психотравма, и точно ли во всем виноваты родители?
Оговорюсь, что взглядов на то "что такое травма и от чего она случается" существует несколько, я разделяю не все, и буду писать с той точки зрения, каковой сама придерживаюсь.
А придерживаюсь я взглядов Онно ван дер Харта о том, что в основе травмы лежит структурная диссоциация. Но пересказывать здесь огромный сложно написаный учебник было бы странным, поэтому постараюсь объяснить просто.
Мы постоянно получаем информацию извне - как когнитивную - т.е. что-то что мы осознаем и понимаем, так и эмоциональную - эти процессы неразрывно связаны. Это необходимо нам для выживания,и, желательно, хорошей жизни, из этой информации мы выстраиваем представление о себе и об окружающем нас мире, понимаем, хорошо нам или плохо, думаем, как сделать так, чтоб было хорошо, а плохо не было.
При этом наша психика, наше внутреннее мироустройство стремится к понятности, непротиворечивости, связности с одной стороны, с другой - к хорошей идентичности, к переживанию самого себя как хорошего человека, который находится в хороших отношениях с хорошими окружающими его важными людьми. Но окружающий наш мир - и все, что в нем происходит, и окружающие нас люди - не однозначны, часто - двойственны и противоречивы, события, которые с нами происходят - иногда просто ужасающи, а наша способность интегрировать - то есть собирать в единую, объемную, сложную картинку и выдерживать эту двойственность - все происходящее с нами ограничена.
При этом, чем лучше интеграция, чем объемней наша внутренняя репрезентация происходящего - тем лучше мы адаптируемся, тем лучше расшифровываем сигналы извне, тем более точную картину вероятного будущего выстраиваем. Точно так же хорошая интеграция позволяет нам спокойно выдерживать неоднозначность и двойственность окружающих нас людей, отношений с ними, самих себя - и сохранять представление о самом себе как о достаточно хорошем, пусть и не идеальном, человеке.
Но наша способность к интеграции ограничена, и не всегда зависит от нас самих. У ребенка - тем, что его психика еще только формируется, тем, что ему невероятно важно считать своих родителей хорошими (даже если они поступают с ним плохо) - так как его жизнь зависит от них. И в конфликте с родителями ребенок всегда решит в пользу родителя, такое условно "если родитель наказывает меня - плох я".
У взрослого - доступными ему ресурсами - имеющимися у него знаниями, поддержкой семьи, друзей, коллег, любыми другими - такие не зависящие от человека вещи, как его темперамент, например, - тоже являются его ресурсами.
И когда с человеком случается что-то, чего он не может себе объяснить, что он не может понять, осознать, что-то, что вступает в неразрешимое противоречие с тем, как он уже изнутри устроен - а чувства, которые это происходящее вызывает обычно или слишком сильные, или слишком долгие - и нет способа с ними справиться (нормальный способ справляться с такими переживаниями знаком всем и называется горе) - психика "расщепляется", убирая из себя ту часть, которая невыносима, которую (сейчас) невозможно обработать. Это расщепление называется "диссоциацией".
Одна, бОльшая, часть психики остается доступной, ее мы и мыслим как "Я", опираясь на доступный ей материал - живем, строим отношения, как-то справляемся с жизненными сложностями, а вот тот кусок себя, сцепленный с каким-то совершенно неудобоваримым знанием и невыносимыми неприятными эмоциями - уходит в сторону, "прячется" в бессознательное, и практически не проявляется в повсеместной жизни.
До тех пор пока не происходит что-то, что напоминает ситуацию, в которой этот раскол произошел. Иногда это что-то совсем незаметное и малопонятное, какая-то мелочь - но ее оказывается достаточно, чтобы отщепленный материал начал затапливать сознание.
Иногда это выглядит для человека изнутри как флэшбек, погружение в тяжелые воспоминания, иногда как вспышка огромной боли, иногда он начинает - и иногда незаметно для себя самого - вести себя совсем иначе чем обычно, иногда его затапливают тяжелые аффекты, иногда он начинает совершать такие поступки, о которых потом горько раскаивается.
Вот это состояние мы и называем "психологической травмой" - срыв интеграционного процесса с отщеплением некоторой части личностного материала и сцепленного с ним аффекта.
Основные тяжелые аффекты, с которыми человеку не под силу оказывается справиться - это стыд, ярость, вина, тревога и апатия или бессилие. Этим аффектам оказывается подчинено и поведение человека, ситуативная эмоция оказывается сильнее всех разумных доводов. Конечно, это очень влияет на качество жизни человека.
Нет, я думаю, человека совсем уж без травм, все мы, чтобы повзрослеть, должны набить синяки и шишки. Но есть разница в их количестве, и чем с большим количеством травматизации пришлось столкнуться человеку - тем, зачастую, сложнее ему справляться. Может страдать его оценка реальности, хорошее отношение к нему со стороны окружающих он может принимать за плохое, и наоборот, его прогноз будущего часто оказывается ложным, поскольку строится на неверных предпосылках, какие-то навыки - общения, саморегуляции, понимания себя и окружающих, способность расставлять приоритеты и искать компромиссы - могут в принципе отсутствовать.
Страдает контроль эмоциональных импульсов, страдает самооценка, что часто заставляет травмированных людей искать нездоровые и саморазрушительные способы "справляться" - рискованое поведение, селфхарм, алкоголизация... часто именно они становятся жертвами абъюзивных отношений. Иногда самоотношение таких людей очень жесткое и внутренне враждебное - какие-то способы себя вести, вторгающиеся части признаются вредными, опасными, постыдными - и от них, считает человек, необходимо избавиться.
Облегчение, выздоровление лежит же в противоположном направлении. Для того, что бы начать чувствовать себя лучше, лучше ориентироваться в мире отношений, перестать испытывать симптомы вторжения - флэшбэки, затапливающие чувства, взять под контроль свои эмоциональные импульсы требуется непростая и длительная работа, проходящая, как правило, в три этапа.
На первом этапе клиент и терапевт ищут недостающие ресурсы, ищут способы справляться непосредственно с текущими трудностями, изучают, какие опоры еще могут быть доступны им наращивают их. В ходе этого уже может наступить значительное облегчение.
На втором этапе (он может местами пересекаться и с первым, и с третьим), клиент вместе с терапевтом ищет способ соприкоснуться с диссоциированным материалом и интегрировать его - не отвергнуть, не проклясть, не отделить от себя окончательно - а принять его, разрядить заключенный в нем эмоциональный накал, и запустить процесс горевания, наш нормальный интеграционный процесс.
Третий этап - это этап поддержки и построения новых способов жить.
Это длительная, порой тяжелая и сложная работа, но она невероятно благодарная - ибо происходит возвращение человеку - самого себя, его власти над его собственной жизнью.
Но правда ли это так, что такое эта самая психотравма, и точно ли во всем виноваты родители?
Оговорюсь, что взглядов на то "что такое травма и от чего она случается" существует несколько, я разделяю не все, и буду писать с той точки зрения, каковой сама придерживаюсь.
А придерживаюсь я взглядов Онно ван дер Харта о том, что в основе травмы лежит структурная диссоциация. Но пересказывать здесь огромный сложно написаный учебник было бы странным, поэтому постараюсь объяснить просто.
Мы постоянно получаем информацию извне - как когнитивную - т.е. что-то что мы осознаем и понимаем, так и эмоциональную - эти процессы неразрывно связаны. Это необходимо нам для выживания,и, желательно, хорошей жизни, из этой информации мы выстраиваем представление о себе и об окружающем нас мире, понимаем, хорошо нам или плохо, думаем, как сделать так, чтоб было хорошо, а плохо не было.
При этом наша психика, наше внутреннее мироустройство стремится к понятности, непротиворечивости, связности с одной стороны, с другой - к хорошей идентичности, к переживанию самого себя как хорошего человека, который находится в хороших отношениях с хорошими окружающими его важными людьми. Но окружающий наш мир - и все, что в нем происходит, и окружающие нас люди - не однозначны, часто - двойственны и противоречивы, события, которые с нами происходят - иногда просто ужасающи, а наша способность интегрировать - то есть собирать в единую, объемную, сложную картинку и выдерживать эту двойственность - все происходящее с нами ограничена.
При этом, чем лучше интеграция, чем объемней наша внутренняя репрезентация происходящего - тем лучше мы адаптируемся, тем лучше расшифровываем сигналы извне, тем более точную картину вероятного будущего выстраиваем. Точно так же хорошая интеграция позволяет нам спокойно выдерживать неоднозначность и двойственность окружающих нас людей, отношений с ними, самих себя - и сохранять представление о самом себе как о достаточно хорошем, пусть и не идеальном, человеке.
Но наша способность к интеграции ограничена, и не всегда зависит от нас самих. У ребенка - тем, что его психика еще только формируется, тем, что ему невероятно важно считать своих родителей хорошими (даже если они поступают с ним плохо) - так как его жизнь зависит от них. И в конфликте с родителями ребенок всегда решит в пользу родителя, такое условно "если родитель наказывает меня - плох я".
У взрослого - доступными ему ресурсами - имеющимися у него знаниями, поддержкой семьи, друзей, коллег, любыми другими - такие не зависящие от человека вещи, как его темперамент, например, - тоже являются его ресурсами.
И когда с человеком случается что-то, чего он не может себе объяснить, что он не может понять, осознать, что-то, что вступает в неразрешимое противоречие с тем, как он уже изнутри устроен - а чувства, которые это происходящее вызывает обычно или слишком сильные, или слишком долгие - и нет способа с ними справиться (нормальный способ справляться с такими переживаниями знаком всем и называется горе) - психика "расщепляется", убирая из себя ту часть, которая невыносима, которую (сейчас) невозможно обработать. Это расщепление называется "диссоциацией".
Одна, бОльшая, часть психики остается доступной, ее мы и мыслим как "Я", опираясь на доступный ей материал - живем, строим отношения, как-то справляемся с жизненными сложностями, а вот тот кусок себя, сцепленный с каким-то совершенно неудобоваримым знанием и невыносимыми неприятными эмоциями - уходит в сторону, "прячется" в бессознательное, и практически не проявляется в повсеместной жизни.
До тех пор пока не происходит что-то, что напоминает ситуацию, в которой этот раскол произошел. Иногда это что-то совсем незаметное и малопонятное, какая-то мелочь - но ее оказывается достаточно, чтобы отщепленный материал начал затапливать сознание.
Иногда это выглядит для человека изнутри как флэшбек, погружение в тяжелые воспоминания, иногда как вспышка огромной боли, иногда он начинает - и иногда незаметно для себя самого - вести себя совсем иначе чем обычно, иногда его затапливают тяжелые аффекты, иногда он начинает совершать такие поступки, о которых потом горько раскаивается.
Вот это состояние мы и называем "психологической травмой" - срыв интеграционного процесса с отщеплением некоторой части личностного материала и сцепленного с ним аффекта.
Основные тяжелые аффекты, с которыми человеку не под силу оказывается справиться - это стыд, ярость, вина, тревога и апатия или бессилие. Этим аффектам оказывается подчинено и поведение человека, ситуативная эмоция оказывается сильнее всех разумных доводов. Конечно, это очень влияет на качество жизни человека.
Нет, я думаю, человека совсем уж без травм, все мы, чтобы повзрослеть, должны набить синяки и шишки. Но есть разница в их количестве, и чем с большим количеством травматизации пришлось столкнуться человеку - тем, зачастую, сложнее ему справляться. Может страдать его оценка реальности, хорошее отношение к нему со стороны окружающих он может принимать за плохое, и наоборот, его прогноз будущего часто оказывается ложным, поскольку строится на неверных предпосылках, какие-то навыки - общения, саморегуляции, понимания себя и окружающих, способность расставлять приоритеты и искать компромиссы - могут в принципе отсутствовать.
Страдает контроль эмоциональных импульсов, страдает самооценка, что часто заставляет травмированных людей искать нездоровые и саморазрушительные способы "справляться" - рискованое поведение, селфхарм, алкоголизация... часто именно они становятся жертвами абъюзивных отношений. Иногда самоотношение таких людей очень жесткое и внутренне враждебное - какие-то способы себя вести, вторгающиеся части признаются вредными, опасными, постыдными - и от них, считает человек, необходимо избавиться.
Облегчение, выздоровление лежит же в противоположном направлении. Для того, что бы начать чувствовать себя лучше, лучше ориентироваться в мире отношений, перестать испытывать симптомы вторжения - флэшбэки, затапливающие чувства, взять под контроль свои эмоциональные импульсы требуется непростая и длительная работа, проходящая, как правило, в три этапа.
На первом этапе клиент и терапевт ищут недостающие ресурсы, ищут способы справляться непосредственно с текущими трудностями, изучают, какие опоры еще могут быть доступны им наращивают их. В ходе этого уже может наступить значительное облегчение.
На втором этапе (он может местами пересекаться и с первым, и с третьим), клиент вместе с терапевтом ищет способ соприкоснуться с диссоциированным материалом и интегрировать его - не отвергнуть, не проклясть, не отделить от себя окончательно - а принять его, разрядить заключенный в нем эмоциональный накал, и запустить процесс горевания, наш нормальный интеграционный процесс.
Третий этап - это этап поддержки и построения новых способов жить.
Это длительная, порой тяжелая и сложная работа, но она невероятно благодарная - ибо происходит возвращение человеку - самого себя, его власти над его собственной жизнью.
